Усть-Качка
посвящается маме и папе
"Во всяком воспоминании
есть благодарность..."
П.П. Муратов
1. Первая любовь
Мне шесть лет. Мы с папой и бабушкой отдыхаем в Усть-Качке. То есть, папа работает врачом, бабушка моей няней, а вот я отдыха
ю.Усть-Качка
это дивный курорт на берегу Камы, утопающий в соснах, наша тихая уральская Юрмала.Утром меня заставляют есть творог, днём выгуливают в лесу, вечером уговаривают пить кефир. Что остаётся юному вертеру в такой сложной жизненной ситуации?
...Мы живём на стоячем, полуразвалившемся пароходе, превращённом в дом отдыха для шахтёров и шахтёрок Кизеловского угольного бассейна. Мой папа их лечит. Шахтёры болеют, много пьют и лечатся. Мною они не интересуются, и, честно говоря, я ими тоже. Тоска...
Но у шахтёров есть дети. Им тоже скучно. Утром, днём и вечером они собираются в музыкальном салоне, играют в карты, фанты и нянчатся со мной. Все дети намного старше меня. Больше всех со мной возится сероглазая, улыбчивая девушка с короткой стрижкой.
Ей шестнадцать. Мне шесть. Всё заранее предопределено.
По утрам я просыпаюсь, выбегаю на палубу и подкрадываюсь к её каюте. Ужасно хочется заглянуть в окошко, но занавески закрыты. После обеда перед тихим часом я снова пробираюсь к заветной каюте,и иногда - о, чудо! - мне удаётся увидеть Её!
Я играю в кегли и думаю о ней. Отказываюсь от завтрака и думаю о ней! Катаюсь на велосипеде и ищу Её...
Смена кончается. Шахтёры, подлечившись, уезжают в Кизел. На следующий год они заболеют и приедут опять. Мне уже будет семь. А ей семнадцать.
Но она не приедет. Она уже не дитя шахтёров. И я не увижу Её никогда...
2. Великие люди
Наш пароход называется "Генерал Крисанов". Когда-то я знал, кто был этот генерал, а сейчас забыл, но всё-таки надеюсь, что он не был плохим человеком. А иначе как бы он выдержал меня - капризного и странного юношу - на своём борту лет пять подряд?
Рядом с генералом стоит аккуратный и чистенький "Грибоедов". Туда никого не пускают - там отдыхают большие начальники. А неподалёку пристроился "Демьян Бедный". Туда всех пускают. Не случайно он считал себя народным поэтом.
Интересно, написал бы Александр Сергеевич Грибоедов свой знаменитый вальс при таком соседстве и таких постояльцах?
Но "Горе от ума" написал бы точно!
3. Эхо революции
Каждый год в Усть-Качку приезжает секретарша Ленина - Фофанова. Ей, наверно, лет двести.
Две старухи, каждой лет по сто пятьдесят, выгуливают её по набережной Камы. Вокруг собираются толпы народа.
"Секретарша Ленина, - арша Ленина, - шаленина", - шелестят прибрежные сосны, щебечут местные воробьи и приезжие шахтёры.
Все приобщаются к истории.
До развала империи ещё пятнадцать лет...
4. Волшебная сила искусства
(Часть первая)
В Усть-Качке скучно не только детям. Взрослым тоже. Поэтому там открыли клуб, в котором после йодоброма или сероводорода можно посмотреть кино, сыграть в шахматы или станцевать вприсядку под баян. Фильмы обычно начинаются поздно, и меня на них не берут. Но однажды в честь воскресенья устроили дневной сеанс. Это французская комедия "Замороженный" с Луи де Фюнесом. Гениальный маленький человечек прыгает, бегает, корчит фантастические гримасы, умирает и возрождается вновь.
Фильм кончается. Я вне себя от восторга. Зажигается свет. Мама и папа поднимаются с кресел и с ужасом обнаруживают моё исчезновение.
А я, вот он я, тутока! Я пролез под всеми сиденьями и оказался у экрана. Я сейчас главный действующий персонаж, я бегаю, прыгаю и корчу гримасы, я почти Луи де Фюнес!
Я бегу по лесу, набережной, по палубе парохода. Умираю и возрождаюсь вновь.
5. Волшебная сила искусства
(часть вторая)
По вечерам бабушке хочется отдохнуть. Она ведёт меня на танцплощадку, усаживается на скамейке и болтает с другими бабушками. Шахтёры, профессора и секретари-машинистки танцуют под духовой оркестр. Больше всего мне нравится тромбон. Где-то в соседнем лесу я нахожу две палки и воображаю, что играю на тромбоне. А потом одна из палок превращается в дирижёрскую палочку. Я устраиваюсь перед оркестром и махаю руками в такт музыке.
...Не случайно я женился на девушке с дирижёрским образованием.
Иногда после ужина мы гуляем вдоль Камы. Недалеко от пристани сидит старый художник и рисует закат на Каме.
Мы возвращаемся в Усть-Качку через год, и он снова рисует закат. Наверно, в юности он писал рассвет...
Недавно я побывал в Голландии, бродил по музеям, наслаждался чудными голландскими пейзажами, но нигде не видел такого прекрасного, умирающего солнца, как у старого художника на Каме.
...Окна моей иерусалимской квартиры выходят на восток. Каждое утро я наблюдаю рассвет. Наверно, ещё не прошла юность...