Клюквенный сок
"Вдруг паяц перегнулся за рампу
И кричит : "Помогите !
Истекаю я клюквенным соком !
Забинтован тряпицей !"
Александр Блок
В антракте папа повёл меня за кулисы к знакомому актёру, который исполнял роль Бабы Яги в спектакле "Василиса Прекрасная". В гримёрной было ужасно любопытно: с папой актёр говорил нормальным мужским голосом, а со мной снова превращался в Бабу Ягу и даже два раза дал потрогать свой длиннющий и крючковатый губчатый нос, прикосновение к которому я ощущаю до сих пор, спустя тридцать лет. Я был уже большой мальчик и понимал, что нос ненастоящий, но актёр играл настолько самозабвенно, что я забывал об этом и верил этой самой Бабе Яге, вовсе не злой и не страшной. И очень хотелось с ней подружиться и пуститься в пляс вокруг избушки на курьих ножках, которая тоже начнёт пританцовывать как живая.
Наверно, ещё не родился человек, который не любит играть. Тот , кто не лицедействует в профессиональном или любительском театре, с успехом делает это на работе или в семье, а кто не играет в футбол, тот с удовольствием смотрит его по телевизору и проигрывая в спортлото, всё равно продолжает покупать билеты. А другие дуются в преферанс или на худой конец разгадывают кроссворды. Игра - это потребность всего живущего, бегающего и прыгающего. С каким вдохновением играли мишки в зоосаде, когда за ними наблюдал счастливый, ещё не ведающий скорого конца профессор Плейшнер. Что же заставляет нас забыться и отдаться этому странному и магическому действу ?
В энциклопедиях пишут, что игра - это мол некая непродуктивная деятельность, в которой важны не результаты, а сам процесс. Ну да, ещё какая продуктивная ! Во время игры дети могут нарисовать картинку, которая станет для их мамы лучшим шедевром мировой живописи, математик способен найти решение сложнейшей задачи, и существует даже целая наука - теория игр. А вполне продуктивные результаты любовной игры наших молодых родителей - это мы с вами! А вот с тем, что игра - процесс , и его результаты не очень то и важны, я согласен настолько , что готов пожать руку автору того определения в энциклопедии. Если бы мы постоянно куда-то стремились, то жизнь превратилась бы в скучный и одноцветный вектор, не имеющий ничего кроме ненасытной длины и нудного направления. Главное - азарт и удовольствие ! В игре обязан быть победитель и побеждённый, и перед её началом всегда неясно кто победит. Ибо без непредсказуемости игра становится невкусной , как прокисший творог. И есть ещё одно качество, без которого игра невозможна. Это условность. Помню, как ребёнком я дулся на шахматного коня за то, что он прыгает только буквой "гэ", а на пешек за их медлительность и неповоротливость. Да что там шахматы, даже в кошки-мышки невозможно играть без правил. Но стоит их принять и понять, как игра оживает и приобретает своё очарование. Самый суровый и лишённый чувства юмора шахматист признаёт , что не является полководцем, а двигает всего-навсего деревянные фигурки. Но при этом он относится к шахматной доске, как к настоящему полю боя, болезненно воспринимает поражение и воодушевляется победой.
Одна из самых древних, самых мудрых, непостижимых и изощрённых игр человечества - это театр. Ещё за три тысячелетия до греков театр появился в Древнем Египте в 3200 году до нашей эры во время ритуальных религиозных представлений. Какой же ритуал без театра ! Наверно поэтому , нет на Земле народа и материка , где не существовал бы в той или иной форме театр. Только называется он везде по-разному. Даже в Антарктиде полярники не обходятся без дружеских попоек и капустников, которые и являются их театром. Мощь этой гениальной игры в её универсальности. Казалось бы, что общего между аскетичной греческой трагедией и фривольной итальянской комедией дель арте ? Между английской пантомимой и французской классической трагедией ? Между реализмом Островского и абсурдом Ионеску ? Между камерностью домашних театров и огнедышащим, многомиллионным бразильским карнавалом ?
А это общее заключается в том, что все они подчиняются великим и мудрым правилам игры, помноженным на подкорковое стремление человека к лицедейству.
В семь лет я обожал оставаться дома один. Стоило маме исчезнуть, как я доставал из тумбочки её парик, вооружался ватой, водой , клеем, очками и перчатками, ножами и вилками и устраивался перед зеркалом. Кем только я не становился - седобородым старцем и пьяным мушкетёром, старухой-ведьмой и светской дамой , шепелявым профессором и героем любовником. Моим благодарным зрителем было зеркало. Оно не закидывало тухлыми яйцами и гнилыми помидорами, и я , насладившись вдоволь, успевал до прихода родителей спрятать всё по своим полкам, и довольный собой и зеркалом , ждал наступления следующего спектакля.
А в четвёртом классе , когда в наш класс пришла актриса пермского драмтеатра набирать на курс художественного слова, я не выдержал и стал единственным мальчиком, записавшимся в этот кружок. С упоением на разные лады , с разной скоростью и акцентами я скандировал лучшую скороговорку всех времён и народов: "Жили были три японца - Як, Якцедрак и Якцедракцедрони. Жили-были три японки - Цыпа, Цыпадрипа, Цыпадрипалямпампони. Вот они переженились : Як на Цыпе, Якцедрак на Цыпедрипе, Якцедракцедрони на Цыпедрипелямпампони. Вот у них родились дети : у Яка с Цыпой Шах, у Якцедрака с Цыпойдрипой Шахшахмуд, у Якцедракцедрони с Цыпойдрипойлямпампони Шахшахмудшахмони." Моим коронным номером было стихотворение Бориса Заходера "Вредный кот". Попеременно играя двух мальчиков , я поучал зарвавшегося кота : "Видишь занят я наукой, так что брысь, и не мяукай!". Такого актёрского успеха у меня больше не было никогда : этот номер включали во все концерты , с ним я объехал почти все пермские дома культуры, всевозможные конкурсы декламации и настолько устал за год, что надолго, до университета, прекратил жестокую актёрскую карьеру, пресыщенный жутким волнением, зрительской любовью и завистью девочек из нашей студии. В десять лет я познал всю прелесть и весь ужас закулисных интриг, и на несколько лет отступил, побеждённый её Величеством Сценой.
Но и в роли проигравшего в театре тоже интересно. Ибо роль эта принадлежит зрителю. А она не менее увлекательна и трудна. К нам в Пермь раз в год приезжал какой-нибудь столичный театр. Попасть на спектакли было невозможно. Театр начинался не с вешалки и даже не с кассы. Он начинался для нас с многочасовой , а то и многодневной очереди в кассу, и далеко не всегда заканчивался билетом. Улететь в Сочи в разгар сезона было легче, чем попасть в театр. Году в 84-ом нашу Пермь посетил театр Сатиры. Ещё живой Миронов играл всего в двух спектаклях: "Трёхгрошовой опере" и "Женитьбе Фигаро". Билетов я, конечно, не достал, приходил часа за полтора до спектакля и пытался их стрелять. Это особая профессия : необходимо знать с какой стороны улицы встать, желательно "перехватывать" людей сразу после того , как они выходят из трамвая, нужно спрашивать лишний билетик абсолютно у всех , даже с самой нетеатральной внешностью. Как правило, они и приходят вернуть билеты своих внуков или племянников. В тот день мне не повезло, спектакль уже шёл несколько минут, и шансы на приобретение билета рушились. Огорчённый, я уже собрался уходить, как внезапно увидел кучу людей ,залезающих в театр через окно первого этажа. Я подбежал к ним и долго подсаживал за джинсовые попки каких-то неуклюжих и юных любительниц театра. Сколько же их, они не кончались, спектакль шёл, а я ещё был на улице. Но и провинциальные любительницы театра не бесконечны, судьба оказалась благосклонной ко мне, и я из последних сил влез в здание и оказался... в дамском туалете. Я так устал, что тогда это меня ничуть не смутило, и выбежав оттуда, через минуту с галёрки я уже рассматривал великолепного графа Альмавиву - Ширвиндта и энергичного Фигаро - Миронова. Я был так возбуждён происшедшим, что мне хотелось скакать по сцене вместе с Фигаро и заигрывать с кокетливой Сюзанной. Было очень жарко, мне некуда было положить мою малиновую куртку, и я повесил её на дверь, со стороны фойе. Первое отделение кончилось. С чувством чемпиона олимпийских игр, я горделиво вышел в фойе, и обнаружил, что куртка пропала. На всякий случай , я спустился в раздевалку и спросил у гардеробщицы, не приносил ли кто куртку. Старушка сладко повторяла за мной : "курт-ку ? мали-новую ? Сейчас, сей-час , одну секун-дочку, прине-су". А через две минуты вместе с курткой ко мне вышли два миллиционера и, невероятно счастливые от опознания объекта по цвету его куртки, арестовали меня за нарушение общественного порядка. Я отделался десятью рублями штрафа, но приобрёл воспоминание на всю жизнь, мне удалось сыграть одну из самых ярких ролей своей жизни : несмотря на обстоятельства, я стал зрителем и успел аплодировать Миронову.
Истинный актёр не может быть побеждённым. Он обязан в каждой реплике и сцене, каждом жесте и спектакле, несмотря ни на что , выходить победителем, покоряя другого участника игры - зрителя. Гений театра в том, что это единственная игра , в которой один из участников должен стремиться к поражению.
Если зритель не способен заранее принять правила театральной игры, если он изначально не поверит в то, что клюквенный сок, льющийся из сердца актёра, есть настоящая кровь, причиняющая боль и страдания, игра не состоится. Не стоит даже подымать занавес. Зритель - это тоже роль, которой нельзя не отдаваться до конца. Настоящий зритель мечтает быть покорённым и со слезами на глазах рукоплескать победителю...